В память о тысячах умерших от голода и холода, погибших от бомбежек, в память о детях, переживших блокаду Ленинграда, учитель начальных классов Дарья Викторовна Хардина провела для третьеклассников урок – акцию «Блокадный хлеб», начав мероприятие стихами поэта Краснопольского «Живой огонь»:
Суровая зима, как в тяжкий год блокады
А я стою в снегу меж леденящих плит.
На плитах первый год блокады Ленинграда,
А тысячи имен тепло земли хранит.
Здесь безымянно спят и молодость и старость
И хоть трещит мороз, здесь тысячи цветов.
Ответь же мне земля, какой должна быть кара
За кладбище сердец, за миллионы вдов?..
Все это не простить, хоть лет прошло не мало,
Я позже был рожден, но не могу простить
Ни тех, кто вновь готов все повторить сначала,
Ни тех, кто все простил и обо всем забыл…
Сегодняшние дети слушали рассказ о тех, чье детство прошло в городе, осажденном фашистами, когда глоточек воды стоил жизни и ломтик хлеба был ценой в жизнь... Дети блокадного Ленинграда… Голодные, замерзающие, мечтающие не о конфетах, которые многие и попробовать не успели, а о черных сухарях. Мечтали: вот кончится война, и будет много-много хлеба. А еще о том, что когда-то будет солнце, в квартирах тепло, в кранах — вода. И не нужно будет бояться пасмурного неба, из-за туч не вынырнет вражеский самолет и не будет сбрасывать зажигательные бомбы. Белые ночи Ленинграда снова станут прекрасной порой. Их жизнь в блокадном Ленинграде — подвиг растянутый во времени, подвиг длиной в 900 дней и ночей. В кольце осады жили 3 миллиона жителей, из них 400 тысяч дети. От голода и болезней умерли свыше одного миллиона человек. Голод и дети. Блокада и дети. Дети-старички, безулыбчивые, молчаливые, все понимающие, и… ничего не понимающие. Непросто им было потом, после блокады, возвращаться в жизнь, в детство, к самим себе. Они наравне со взрослыми вынесли на своих худеньких плечах войну, пережив такое, что порою не под силу взрослым людям.
Дарья Викторовна говорила о пережитом маленькими ленинградцами, об их родном городе, о суровом времени, о дороге жизни через Ладогу. В этот час она рассказала своим третьеклассникам о фугасах, взорванных на Бадаевских складах, грядках в парках, невыносимом холоде, голоде, норме на хлеб, умерших, лежащих в квартирах, на улицах. О горящих крышах, вере ленинградцев в то, что обязательно наступит мир. Третьеклашки убедились, какой мизерной, какой крошечной была норма хлеба на день, хлеба, замешанного на лебеде, мякине, опилках… Дети увидели довоенные фото и фотографии времен блокады, слайды, страшные по своей сути кадры, мгновения войны. И, как крик души о спасении мира, как отчаянный призыв к благоразумию застыл стоп-кадром снимок «Рожденные в Ленинграде. 1942 год». Детская палата родильного отделения. Трое новорожденных в теплых одеялах и чепчиках лежат в кроватках. За окном зенитная установка. Они пришли в этот мир, мир, наполненный ужасами войны, где не место детям. Самое большое преступление фашистов перед Ленинградом, перед маленькими ленинградцами. Этому был свидетелем на Нюрбергском процессе дневник Тани Савичевой. Девочки, у которой хватило сил написать несколько страничек, фиксируя смерть родных. На двух последних листочках запись: «Умерли все». «Осталась одна Таня»...
